Когда я возвращаюсь мыслями к кубковым кампаниям 1991 и 1992 годов, главное, что я помню о них, так это то, насколько особенной была группа парней, собравшаяся тогда в «Питтсбурге». Но самым (самым!) особенным среди них был тренер. На мой взгляд, все началось именно с «Барсука» Боба Джонсона. Он был настолько хорошим человеком, что поначалу игроки даже не могли в это поверить. Большинство были чрезвычайно настороженны в первое время, потому что они никогда не встречали такого тренера. В раздевалке, казалось, можно было прочитать общую для всех мысль: «Никто в действительности не может быть насколько добрым». Так что некоторое время игроки до смерти боялись, будто в какой-то момент наружу вынут большой мясницкий нож, и они получат удар, когда меньше всего ожидают этого. Но знаете что? Боб Джонсон действительно был таким жизнерадостным и отзывчивым человеком. Если он говорил: «Сегодня отличный день для хоккея!» – это не было просто слоганом. Именно это он и имел в виду, и искренне в это верил. Помню, я наблюдал за тем, как он разговаривал с молодым игроком, которого оставил вне состава на следующую игру. Боб обнял мальчика со словами: «Послушай, ты еще будешь нужен мне. Не сомневайся в этом ни на секунду. Прежде чем все будет сказано и сделано, помни, что ты будешь нам нужен». Он относился к каждому так, что любой чувствовал себя особенным. И что бы вы думали? Тот парень уходил после этого разговора, улыбаясь. Боб вел себя так и совершал такие поступки изо дня в день на протяжении всего нашего первого похода за Кубком, и каждый игрок готов был сражаться за него. Буквально каждый. Они готовы были ломиться сквозь стену ради Барсука. Без единого вопроса.

Там были Кевин Стивенс и Джо Маллен, Рон Френсис и Марк Рекки, Пол Коффи, Ларри Мерфи, Ульфи… я бы мог перечислять и перечислять их всех по очереди.

И Ягс, с самого первого момента, когда он присоединился к нашей банде, он просто впитывал в себя всю эту атмосферу. У него была невероятная жажда к учебе, он принимал советы каждого, кто стремился помочь ему стать лучше. Если быть до конца честным, когда он только пришел в лигу, у него был только один бросок, и это был бэкхенд. Чего, конечно, недостаточно для НХЛ. Так что он начал работать над собой. Рик Кихо провел массу времени с Яромиром, чтобы поставить ему хороший бросок. Но Ягс также внимательно следил за игрой других парней, беря понемногу от каждого. Он был достаточно крупным парнем, добрые 110 кг, и при всем этом поначалу был не очень хорош в траффике. Но он наблюдал за Стивенсом и научился у него расчищать себе пространство, прикрывая шайбу корпусом. Это было, типа: «Эй, тебе нужно немного места? Просто двигай своим большим задом». Звучит глупо, но это правда. Кевин научил Яромира быть старым злым сенбернаром в углах.

И, мой Бог, этот юнец следил за Марио Лемье, как ястреб за добычей. Вплоть до сегодняшнего дня он скажет вам, без колебаний, что тот парень под 66 номером – лучший из всех, кто когда-либо играл в эту игру. Ягс делал все, что было в его силах, учась у Марио, и, возможно, если бы эти двое не показывали в тот год лучшую игру, на которую они способны, наша команда не смогла бы выиграть свой первый Кубок Стэнли.